Зеленоглазое* такси, Притормози, притормози! Ты отвези меня туда, Где будут рады мне всегда…
…Где легко найти страннику приют, Где наверняка помнят и ждут. День за днём, то теряя, то путая след, Я иду в этот город, которого нет.
Там для меня горит очаг, Как вечный знак забытых истин. Мне до него последний шаг, И этот шаг длиннее жизни.
Микс известных песен
— Я смотрю сейчас на Луну и поражаюсь. — Поражаешься чему, Голан? — Ее размерам. Мы привыкли игнорировать спутники, Джейнав. Они такие маленькие, даже если и существуют вообще. Этот, впрочем, нечто иное. Это — целый мир. Ее диаметр — около 3,5 тысяч километров. — Мир? Наверное, ты не должен называть ее так. Она не может быть пригодна для жизни. Даже такой диаметр слишком мал. У нее нет атмосферы. Я могу утверждать это просто глядя на нее. Нет облаков. Край диска — резкий, как и линия терминатора. — Ты становишься опытным космическим бродягой, Джейнав, — кивнул Тревайз. — Ты прав. Нет воздуха. Нет воды. Но это означает только, что Луна необитаема снаружи. Но как насчет подземелий? — Подземелий? — с сомнением переспросил Пелорат. — Да. Подземелий. Почему бы и нет? (…) Представь, что Луна — гигантский космический корабль. — С экипажем внутри? — Да. (…) Подумай, Джейнав, разве это лишено здравого смысла?
Из книги Айзека Азимова «Основание и Земля»
ГОРОД-СЕРДЦЕ ЗОВЕТ!
Град сей бренным нам — То, Чего Нет. Но его, сердцем чуя, как Явь поём мы; дверь в него-то узрел Бур|Ра|т|ин|о, проткнув носом ложный очаг: на Огне голом — тьму, реголит.
Город этот — Огонь-Корнь: В|селен|ная, Вечность, Ть|мас|мер|тным. В|Ра|та в нее людям — Луна, Камы камера, мертвость чья есть холст — ко|рахолостая, от глаз Жизнь та|я|ща в каморке очей.
Душ Ма|я|к, Луна, Ма|ть нам — Приз гонки землян жаркой, Цель-Тайна: ларь с Пустотою внутри. Пустота эта — явь врат и Полность Вселенной как Лона. В Луну, с тем, cтучите: упорным — откроется! Родина — Радости гРад, хРам Любви — ждет тебя, че’LOVE’к!
*Зеленый — Селены, Луны цвет, ц'entr'альный в семи как в Иное дыра изумрудная. Сказано:
Воланд осадил своего коня на каменистой безрадостной плоской вершине, и тогда всадники двинулись шагом, слушая, как кони их подковами давят кремни и камни. Луна заливала площадку зелено и ярко, и Маргарита скоро разглядела в пустынной местности кресло и в нем белую фигуру сидящего человека.
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. Глава 32 (выделено мной)
О единстве чрез лаз сей с Иным речено в «Изумрудной скрижали» Гермесом. Жизнь, зелень — листва древ и кожа космитов, зеленых Гостей из Луны.
