Вселенная есть Колесо, Ось чья — Бог, Корнь ее. Нуль Оси сей — незримость Вселенной: без Бога она есть ничто.
Бог и Мир — слитна Пара, Глава сущих. Разъ|я|ть ее, взяв Одно без Другого — для нас есть убить себя: оба Они наша Суть, Жизнь; пол-Сути ж — погибель. С Причиною, Богом, едины глава к голове, беспромежно (ведь так спряжена Она с тьмой Cвоих следствий, суть чья — Мир, с Всевышним соглавный), Главой и имеем ее, видя, мы; а разъяты с Ней — смотрим безглаво. От Господа Мир был отъ|я|т Теософией, Мир зрившей ворохом (кучей) недружных слоев (ворох — ворог: Два, Рознь; сло|й, экран — рана-Зло меж Идущим и Сутью его; ранит — злой), что, подобно капустным листам, облекают Господню М|она|ду и есть не Единым, каков Мир, но общим — Умом, отрешенным от Бога, и с тем — не единым: ведь Бог, Сердце есть Клей его. Говорится:
В значительной степени благодаря Елене Блаватской и Рерихам распространилось мнение, что индуизм — это пантеизм, подразумевающий отождествление понятий «Бог» и «природа», «мироздание». Действительно, в Бхагавад-гите, Пуранах и Упанишадах встречается такое понятие как «вишварупа» (вселенская форма) — вселенная как тело Господа. Но в Бхагавата Пуране разъясняется, что эта концепция предназначена для людей, которые только начали освобождаться от материалистического мировоззрения и которым трудно вместить в себя идею трансцендентного мира, лежащего над миром материи. Таким образом, пантеизм рассматривается в Ведах почти как материализм (выделено нами — Авт.).
Кражу Бога свершили вдвоем пантеизм и деизм, где один растворил Его в Мире, как сахар в воде (и Всевышним почел сей пропитанный, мнил он, законно: так кость с мясным запахом мнит мясом пёс), другой вовсе откинул Его, взяв за Господа Мир. Деизм и пантеизм — суть одно как стирание Богу лица: растворенье Его в имманентности Мира — начально, природы — затем, а в конце — человека: схожденье от Целого в часть, себя мнящую Целым, в ничто. Стереть Богу лицо — суть оставить без формы, облатки, чрез кою лишь зрима она в мире сем, каков сам есть покров. Стереть Богу лицо — есть стереть человечье лицо Ему: Бог есть Суть наша, лицо Его — наше лицо; нет его — нет ни Бога, ни нас, ведь одно Он и мы. Пантеизма — два: древний, святой, чтящий Бога чрез Мир, в Двух — Единство: Два древним — Одно; и наш, грешный, не чтящий ни Бога, ни Мир, их не зря: Два теперь — Два пусты, имманентны: Ум-Это, утративший Глубь, Сердце-То. Пантеизм второй есть атеизм: Бог его — Два как Столп, идол тьмы Сат|ана. Пантеизм древний есть Материнский: Мир — Мать, Божья Длань (с тем — Бог сáм); новый — Отчий-в-себе: сатанизм как молвь Сына, презревшего Корнь свой святой. Первый — Ноль; Два безглавы — второй: ведь глава Двойки — Ноль.
Мир как высший не-Бог, Богом мним — Сатана, севший на Божий трон. Ведь Диавол — за Богом Второй, тень его: нет Огня — тени нет; Богом зрить Мир — есть быть атеистом. Все лучшие качества наши в лишенности Бога их — как не-Господь, Сатана, есть противное им: благо без Него — зло (укр. благáти — молить: Бога звать: Благо — Он), совесть в себе («свободная», Кромвеля дар нам) — бессовестность, разум — невежество; мнить Богом их без Него — Богом чтить Сатану. Им есть всяк, кто, мним Господом (Первым, какóв Он), разъемлет с Ним нас как к|у|мир, что крадет Мир, Стезю, к умиранью стезею: за Господа, Цель — человека принять, сосуд Божий, без Бога пустой. Толпа алчет кумиров, гарантов неволи: ленива, свободы боится она, коя — тяжесть и труд (что умело использовал Ленин, лентяев вожак). Тяжесть эта — суть Камень Любви, нам опорный, Мир: с|то|я на нем, к Богу тянемся мы. Мира гнет, гнет Опоры крепящий, блажен зрящим Камы Дом, Глубь! Но не зрящим ее не Любовь Мир — он Ненависть, Дьявола дух. Мнить Мир внешним — есть несть нам его на плечах как безмерную тяжесть и ею раздавленным быть.
|
