Особенность современного познания заключается в том, что, являясь мотором трудов человека, направленных на освоение и преобразование действительности, оно целиком игнорирует то, чем вся эта активность жива — нашу Мысль.
То, что именно Мысль продвигает людское сообщество путем прогресса, и что само понятие «прогресс» есть не что иное как мыслетворчество социума, косвенно признается общественными науками, тесно соприкасающимися с мышлением через изучение плодов его работы — социальных перемен, благодаря которым социум каждое мгновение своей жизни переходит в иное, непрежнее качество. Но лишь только наука подходит к понятию мысли как таковой — она точно слепнет и каменеет. И в результате, подробно и пристально рассматривая деятельность людей, она безучастна к ее Вершителю — разуму человека, смотря на него сквозь него.
Это тем более поразительно, что самого человека как вид планетарных существ и субъекта Вселенной наука зовет Homo sapiens — Человек разумный, — и, стало быть, разум, т.е. мышление в действии, есть главное и определяющее все прочее в нем. Но именно это центральное науке безразлично!
Что же, Читатель, стряслось с нашей наукой, раз она демонстрирует рассеянность похлеще той, которую в басне Крылова явил посетитель кунсткамеры, узревший в ней всё кроме самого крупного экспоната — слона? А случилось с ней то, что когда-то творец ее Аристотель, объявивший бренную Землю исключительной сферой человеческих интересов, отсек планетарное знание от его Источника — Вечности, которая есть сфера Мысли. И разум людей опустел.
Мысль, живущая в нас и овеществляемая в плодах нашего созидания — картинах, мостах, небоскребах и прочем — не есть наша монополия: она привносится Вечностью в сердце человека как огненное семя и, возрастая, восходит по осевому энергетическому столбу тела в сосуд головного мозга, субстрата ума, где обретает вид известной нам творящей силы. Так утверждала мудрость Древнего Египта, роль органа Мысли отводившая не уму, каким мнится он нынче, а сердцу, в котором рождалась она, нисходя в его сферу от Сердца Вселенной — Творца. Однако Аристотель, считавший мысль сугубым детищем ума, в отличие от своего учителя Платона вообще не понимал, для чего людям сердце, не знал, что оно есть не просто насос, а портал связи с Вечностью, восприемлющий творческую Энергию и придающий ей явь. Таким образом, Мысль у Аристотеля, ни откуда не берясь, просто есть как лишенная корня реальность: то дырка от бублика, явь чью нельзя не признать, но потрогать которую, а уж тем паче познать — дело гиблое.
Вот почему в наши дни дерзновенных открытий всё так же не познана Мысль: то, чем эти открытья вершатся. Ум наш, как мы мыслим его — ум без Сердца, в котором она возникает. Не ведая Сердце — не ведаем Мысль мы, не ведая Мысль — мы не знаем Себя.
