Мироздание — это Жизнь. О глупости вопроса «Одиноки ли мы во Вселенной?»
Столько имеется обитаемых миров и великих живых тел и превосходнейших божеств, сколь бесчисленными кажутся и являются миры, не многим отличные от того, к которому мы принадлежим.
Джордано Бруно
Не заключается ли в жизни такое глубокое содержание, что она не может ограничиться теми формами, в которых проявляется на Земле, что она должна в равных, или даже лучших формах обнаруживаться на других светилах? Может быть, жизнь даже совершенно неисчерпаема, так что сколько бы ни было звёзд и планет, для неё всё будет мало, и никогда не успеет выразиться во всей своей полноте?
Н. Н. Страхов. Жители планет
Вперя взор свой в космический мрак, человек наших дней зрит в бездонной сей тьме свою гибель. Ему невдомек, что из этой-то тьмы он возник как из Лона и что пустота её зева есть свойство Утробы, пустой лишь как Место детей ее, а темной, ибо взор наш не раскрыт встречь Огню, коим есть зрячим Мир.
Видя жизнь и разумность в себе и не зря в Мире их, человек мыслит: не одинок ли он в нем? Но вопрос этот — суть эгоизм наш, пьянимость Нарцисса собою на фоне безбрежного Космоса, мнимого им его троном. А подлинность — в корне иная, и вот она: коль скоро человек есть единородная часть Мироздания и коль он жив и разумен (что ясно всем), то Мирозданье, родившее его и части иные великое Целое, наделено сими качествами в высшей мере и есть Монолит их. Вселенная — вся как есть — есть Жизнь и Разум в их полности, а невозможность зрить их есть беда не ее, а глаз тленных, от Мира отколотых Злом.
Мир для древних людей был скрижаль, где читали они, чтя его как Себя Самих. Но возгордившись собой и ум свой Богом мня, человек позабыл о Вселенной, ослеп к ней. И ныне один в ней, как в комнате, полной народу, слепой.
